Немцы на "Евровидении": Если конкурс фрик-шоу, то мы - фрики

В интервью DW участники рок-группы Lord of the Lost, которые представляют Германию на "Евровидении-2023" с композицией "Blood & Glitter" в Ливерпуле, рассказали, почему они - не новый "Раммштайн", что думают о войне в Украине, а также являются ли они буйными рокерами или занудами.

DW: Вас знают в Германии, теперь знают и на "Евровидении". Но многие видят вас впервые и говорят: "О, это второй Rammstein". Действует это вам на нервы?

Крис Хармс (Chris Harms): Нет, на нервы не действует, ведь мы понимаем, откуда такое сравнение. Если люди в основном слушают поп, редко соприкасаются с более жесткой музыкой, при этом думают о Германии и она им хоть немного нравится… Каждый знает Rammstein, и люди часто пытаются все разложить по полочкам, чтобы определить для себя, что есть что. Мы не звучим как Rammstein, да и не выглядим как они. Мы - две очень индивидуальные группы. Но если смотреть на нас со стороны, то… мы всё понимаем. И если такое сравнение кому-то помогает определиться, то пусть так и будет.

- Если еще говорить о предрассудках, то для многих "Евровидение"  - это своего рода фрик-шоу. Почему вы все же решили в нем участвовать?

Пи Штофферс (Pi Stoffers): На конкурсе празднуют многообразие, открытость и уважение, и если это фрик-шоу, то такое обозначение больше говорит о самом говорящем, чем о мероприятии, не так ли?

Геррит Хайнеман (Gerrit Heinemann): Тогда я охотно буду фриком, если смотреть на это так.

Крис Хармс: Я не считаю себя фриком, для меня в этом слове нет ничего позитивного, может, за исключением ситуаций, когда человек говорит: "У меня сегодня чудаковатое (fricky) настроение".  Но если это фрик-шоу, то мы определенно фрики (смеется).

- В любом случае это веселое и дружелюбное мероприятие. Но является ли "Евровидение" уместным во времена большой войны в Европе?

Крис Хармс: Очевидно, что проблематика войны в Украине здесь всюду присутствует. Конечно, не когда музыканты выступают на сцене, но она является темой. Это видно везде по цветам (оформления конкурса. - Ред.).

В мире всегда где-то идет война. Если людям можно дать надежду благодаря позитиву, с помощью шоу, которое принесет им радость, и в Украине в эту ночь, в которую, хочется надеяться, не будут падать бомбы, люди посмотрят шоу, хорошо проведут время и благодаря этому обретут надежду, то это важно. Если где-то в мире идет война, и все из-за нее только плачут, то она никогда не прекратится.

- Из-за войны Россию и Беларусь отстранили от участия в конкурсе. Однако многие музыканты в этих странах не поддерживают власти и выступают против войны. Им пришлось бежать из своих стран. Есть идея - предоставить этим музыкантам шанс выступить на "Евровидении", так сказать, под нейтральным флагом, как в спорте. Что вы об этом думаете?

Крис Хармс: Хорошая идея. Мне уже не раз задавали такой вопрос. Эта ситуация - палка о двух концах. Мы понимаем, почему страны по политическим причинам отстраняют от участия в конкурсах и спортивных соревнованиях, как сейчас Россию.  В прошлом такое уже случалось с другими государствами из-за агрессивных войн или по другим схожим политическим причинам. Мы это понимаем.

Но мы также знаем, что в таких автократических режимах часто не все люди поддерживают происходящее, но у них нет возможности выступить против. У нас много известных в России друзей, фанатов, от которых мы знаем, что они, если бы открыто высказались внутри страны, оказались бы в тюрьме. Мы также знаем людей, которые бежали из России. Поэтому хотя и понятны причины, по которым Россия не участвует в конкурсе, происходит это за счет артистов, которые не поддерживают войну и в то же время не могут выступать.

Если бы мы принимали решения, то все страны выступали бы под нейтральным флагом, и это был бы музыкальный конкурс без национальностей, потому что границы устанавливают люди.

- Вашими выступлениями, внешним видом, тем, что вы поете, говорите, вы также подаете сигнал толерантности. А какие вы в частной жизни? Вы все, может, как Крис, который по утрам мажет бутерброды сыну и отводит его в школу? То есть на работе вы буйные рокеры, привлекаете эротических моделей в ваши клипы, а в частной жизни совершенно обычные зануды, может, за исключением стиля одежды?

Крис Хармс: Сейчас это тоже шоу (показывает на свои радужные гольфы).

Никлас Каль (Niklas Kahl): А что, тот человек, который отводит ребенка в школу, сразу считается занудой? Ну, тогда окей!

Крис Хармс: Да! Мы оба зануды (смеется).

Клаас Хельмеке (Klaas Helmecke): Я бы сказал, что мы, в принципе, менее занудны, чем другие, иначе бы мы не оказались там, где находимся. Потому что мы превратили свое увлечение в профессию. И сам факт, что у нас есть такое хобби, делает нас немного особенными или неповторимыми.

Крис Хармс: Участник рок-группы не является по определению более интересным человеком. Если кто-то с удовольствием продает и покупает автомобили, и он - продавец автомобилей, то, на мой взгляд, он не является скучным человеком. Он живет своей мечтой, и, может быть, он боролся за эту мечту так же упорно, как мы боремся за нашу. Или же человек выбрал профессию воспитателя в детском саду…

Никлас Каль: И такие люди нужны. Иначе у кого я куплю машину, кто будет воспитывать моих детей?

Крис Хармс: У меня проблема с понятием "скучный человек". Я понимаю, что имеется в виду, но все равно хочется отреагировать. Эти люди не являются скучными.

И толерантность - не улица с односторонним движением. Мы, рок-музыканты, тоже хотим, чтобы нас принимали такими, какими мы есть, как и воспитателя детсада или продавца.

- Как бы вам хотелось: с каким чувством все эти "нескучные люди" должны проснуться в воскресенье, 14 мая, после финала "Евровидения"?

Крис Хармс: Я рад любому чувству людей. Я думаю, мы точно не хотим вызвать у людей равнодушие. Я, скорее, буду рад мнению о нас: "Они были ужасными", чем: "Мне безразлично, что там было". Конечно, нас больше всего порадует, если кто-то скажет: "Они выступили классно". Однако, на мой взгляд, безразличие намного хуже, чем негативная реакция.

Смотрите также: