Владимир Яковлев: В РФ появилась "партия здравого смысла"

Владимир Яковлев - один из самых известных журналистов и медиаменеджеров России. Он основатель, первый главный редактор и в прошлом основной владелец ИД "Коммерсант", ставшего в начале 90-х символом новой российской журналистики. В 1999 году 100% акций ИД были приобретены Борисом Березовским и Бадри Патаркацишвили.

Впоследствии Яковлев участвовал в разных медийных проектах, в частности, в 2008 году с миллиардером Михаилом Прохоровым создал медиагруппу "Живи!", куда вошли журнал и интернет-проект "Сноб". В конце 2011 года ушел с поста президента медиагруппы "Живи!" и вскоре запустил собственный проект, посвященный активной старости. Репатриировался в Израиль.

В интервью DW Владимир Яковлев высказался по поводу ситуации в современной российской журналистике, ответил на вопрос, нужно ли сейчас уезжать из России, и объяснил, какой силой обладает здравый смысл.

DW: Владимир, пять лет назад замминистра связи и массовых коммуникаций России в интервью сказал, что "лучшим способом повышения конкурентоспособности российской журналистики является появление большого количества безработных журналистов, так как это очень стимулирует людей на то, чтобы лучше работать". Полторы недели назад в России появилось еще полтора десятка безработных журналистов. Насколько это повысит конкурентоспособность российской журналистики?

Владимир Яковлев: (Смеется. - Ред.) Вы имеете в виду увольнение отдела политики "Коммерсанта"? Понятное дело, что ни насколько. В России очень любопытная ситуация - это страна, в которой существуют две реальности одновременно. Причем они разделены не по политическому признаку, как было раньше.

Одна реальность - это реальность, лишенная здравого смысла. А другая - это реальность, построенная вокруг здравого смысла. В этой реальности существует и две журналистики. Одна - государственная и окологосударственная журналистика, другая - негосударственная.

Это похоже на то, что было в конце 1970-х годов - когда была партийная реальность, с одной стороны, а с другой - то, что люди говорили друг с другом на кухне. Но тогда та другая, отдельная журналистика, существовала за границей. А сейчас это все вместе.

Государственная, пропагандистская журналистика не имеет никакого отношения к тому, что происходит в стране. Но этой журналистике есть альтернатива. Например, The Bell, который мне очень нравится и который - то самое издание с позиций здравого смысла.

- А "Коммерсант"? Это государственная журналистика?

- Это окологосударственная журналистика. В этом есть невероятная ирония. В свое время мы создавали "Коммерсант" как альтернативу государственной журналистике. А сегодня "Коммерсант" является абсолютно тем, в качестве альтернативы чему мы его в свое время создавали...

- Вам не жалко?

- Иногда жалко. Но это же как дети - родился, вырос, пошел и стал таким, каким стал. Хотя иногда жалко, потому что сегодня журналистика имеет такие фантастические возможности, которых никогда в ее истории не было, что жалко, что такой бренд как "Коммерсант" не имеет к этому отношения.

Но уникальность ситуации в другом. В России всегда было очень много идеологического разделения - одно издание поддерживает одну группу или идею, другое издание также яростно поддерживают другую идею. Одни за Путина, другие против Путина. Но в этой концепции альтернативы Путину нет. А сейчас мне кажется, что появилась альтернатива.

- В чем она выражается?

- В переключении с политических позиций, с борьбы политических идей на позиции здравого смысла. Причем эти идеи начинают проникать в сферу работы государственного аппарата.

- Тот же замминистра массовых коммуникаций в том же интервью сказал, что рынок расставит все по своим местам. Можно ли говорить о том, что в России сегодня есть рынок СМИ?

- И да, и нет. В части государственных СМИ его нет. В той части, в которой существуют СМИ, не имеющие прямого отношения к государству, он, конечно, есть - маленький, очень слабый и очень активный. Если вы возьмете того же Юрия Дудя и его прекрасный фильм о Колыме - это другая журналистика. Это абсолютно новый подход.

- Тот же министр сказал, что можно быть журналистом, не имея никаких идеалов. Что новое поколение журналистов в России будет жить без идеалов, но купит себе хорошие машины. Можно ли быть журналистом, не имея идеалов?

- Нет! Можно ли быть врачом и не любить людей? Или быть инженером и не думать о прочности конструкций здания? Мне кажется, что журналистика сама по себе построена на одном большом идеале - на служении читателю. Без этого - это не журналистика. И то, что сегодня происходит в государственном секторе, это не журналистика. Если вы возьмете такие издания как "Известия" - это смешно…

- А что это, если не журналистика?

- Ну, видимо, вторая древнейшая профессия. В ее худшем выражении, на мой взгляд. Но это тоже было в свое время в Советском Союзе.

- Но Советский Союз постигла довольно печальная судьба. Россия же не показывает никаких признаков нестабильности.

- Да. Но как ни странно, впервые за довольно долгое время у меня неплохие ощущения от того, что происходит в России.

- А что поменялось? Пять пять назад вы призывали россиян бежать из страны…

- Для меня очень большим изменением стало появление большого количества людей, для которых принципы здравого смысла важнее идеологической борьбы. И важнее принадлежности к определенному типу людей. Если вы посмотрите на протестные истории последнего времени, все они связаны со здравым смыслом. Появилась своего рода "партия здравого смысла".

- Ваш призыв уезжать из страны - еще в силе?

- Мой призыв пятилетней давности я не беру обратно, тогда, безусловно, это было так. Но сейчас у меня нет настолько однозначного подхода. Мне кажется, что в России предстоят изменения в лучшую сторону, и может быть, сейчас я бы не уезжал. У меня есть ощущение, что ситуация в России реально начала меняться в лучшую сторону. Эти изменения идут не сверху, а снизу. Они касаются меняющейся идеологии общества.

- А это не часть тенденции - уход от глобальных политических  вопросов в маленький, буржуазных, уютный и удобный мир? Что мы не пытаемся изменить всю страну сразу, а всего лишь улучшаем свою жизнь.

- Всю страну сразу в России столько раз меняли и с таким количеством крови, что менять страну всю сразу как-то не хочется. Для меня очень важным пониманием было, что люди важнее идей. Это тот самый здравый смысл, о котором я говорю. Я не верю политическим идеям. Я верю в те вещи, которые реально меняют жизнь людей к лучшему.

Я был воспитан в среде, которая была полностью построена на идеях. Мой отец (журналист и писатель Егор Яковлев, автор книг о Ленине, главный редактор "Московских новостей" в период перестройки. - Ред.) был человеком, который всю жизнь следовал идеям. Мой дед (сотрудник ВЧК Владимир Яковлев. - Ред.) - тоже.

Я большую часть моей жизни прожил с ощущением того, что очень важно следовать правильным, благородным идеям. И что следование идеям очень многое оправдывает. И довольно много заплатил, чтобы понять, что это полная фигня.

- Эта деидеологизация - часть глобальной тенденции?

- В каком-то смысле, да. Но для России - это более глубокий процесс, потому что это процесс избавления от очень страшной кросс-поколенческой травмы. Все, что происходит в России, связано с не до конца проработанной тяжелейшей травмой прошлого. С миллионами погибших и репрессированных. Эта травма передается из поколения в поколение, и сегодня она влияет на умы людей не меньше,чем 50 или 60 лет назад.

- А что делать с этой травмой? В России, в отличие от Германии, когда речь заходит об истории, как правило, не говорят о том, что было плохо.

- Да, и это ужасно. Это одна из величайших проблем России. Я вообще считаю, что будущее России в прошлом. В том смысле, чтобы разобраться с прошлым - принять его и понять. И в этом смысле Германия - первый пример, которому должна следовать Россия.

Потому что когда Германия говорила о своем прошлом и разбиралась с травмой нацизма и Второй мировой войны, одна из самых главных вещей, которая была сделана, - это то, что зло было названо злом. И это то, что дает людям ощущение социальной безопасности. Потому что если это зло, это не должно повториться.

А в России зло не было названо злом никогда.

_____________

Подписывайтесь на наши каналы о России, Германии и Европе в | Twitter | Facebook | Youtube | Telegram | WhatsApp

Смотрите также: